Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2015 N 1969-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шарафутдинова Игоря Мустакимовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 10, статьей 22, примечанием к статье 131 и статьей 132 Уголовного кодекса Российской Федерации"

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 сентября 2015 г. N 1969-О

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ

ГРАЖДАНИНА ШАРАФУТДИНОВА ИГОРЯ МУСТАКИМОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ

ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 10, СТАТЬЕЙ

22, ПРИМЕЧАНИЕМ К СТАТЬЕ 131 И СТАТЬЕЙ 132 УГОЛОВНОГО

КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина И.М. Шарафутдинова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин И.М. Шарафутдинов, осужденный за совершение преступлений, предусмотренных пунктом "б" части четвертой статьи 132 и частью второй статьи 135 УК Российской Федерации, оспаривает конституционность следующих положений данного Кодекса:

части первой статьи 10, согласно которой уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, т.е. распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость; уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет;

статьи 22, в соответствии с которой вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности (часть первая); психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера (часть вторая);

примечания к статье 131, согласно которому к преступлениям, предусмотренным пунктом "б" части четвертой этой статьи, а также пунктом "б" части четвертой статьи 132 данного Кодекса, относятся также деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных частями третьей - пятой статьи 134 и частями второй - четвертой статьи 135 данного Кодекса, совершенные в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, т.е. не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий;

статьи 132, которая в части четвертой предусматривает, что насильственные действия сексуального характера, если они повлекли по неосторожности смерть потерпевшего (потерпевшей), совершены в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.

По мнению заявителя, взаимосвязанные положения части первой статьи 10 и примечания к статье 131 УК Российской Федерации, введенного Федеральным законом от 29 февраля 2012 года N 14-ФЗ, не соответствуют статье 54 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку позволяют квалифицировать по части четвертой статьи 132 данного Кодекса развратные действия и действия сексуального характера, совершенные до вступления в силу указанного Федерального закона, не устанавливая осознание лицом беспомощного состояния потерпевшего. Также заявитель утверждает, что преамбуле и статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации противоречат статья 22 УК Российской Федерации в той мере, в какой она не предусматривает смягчение наказания для лиц, страдающих расстройством сексуального предпочтения (педофилией), а также статья 132 данного Кодекса в части установления за насильственные действия сексуального характера, совершенные в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, санкции, не отвечающей требованиям справедливости и чрезмерно строгой по сравнению с санкциями в нормах о смежных преступлениях (пункт "в" части второй статьи 105, пункт "б" части второй статьи 111, часть третья статьи 240, часть третья статьи 241, часть вторая статьи 242.1 и часть вторая статьи 242.2 данного Кодекса).

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Устанавливая в статье 54 (часть 2) в качестве гарантии защиты достоинства личности и ее прав в сфере уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений правило, согласно которому никто не может нести ответственность за деяние, не признававшееся правонарушением в момент его совершения, и исключая тем самым возможность возложения на граждан ответственности за деяния, общественная опасность которых в момент совершения ими не осознавалась и не могла осознаваться ввиду отсутствия в законе соответствующего правового запрета, Конституция Российской Федерации создает необходимые предпосылки определенности их правового положения. При этом реализация конституционных принципов в сфере уголовно-правового регулирования предполагает, с одной стороны, использование средств уголовного закона для защиты граждан, их прав, свобод и законных интересов от преступных посягательств, а с другой - недопущение избыточного ограничения прав и свобод при применении мер уголовно-правового принуждения. Соответственно, характер и содержание устанавливаемых уголовным законом мер должны определяться исходя не только из их обусловленности целями защиты конституционно значимых ценностей, но и из требования адекватности порождаемых ими последствий (в том числе для лица, в отношении которого эти меры применяются) тому вреду, который был причинен в результате преступных деяний. В случаях, когда предусматриваемые уголовным законом меры перестают соответствовать социальным реалиям, приводя к ослаблению защиты конституционно значимых ценностей или, напротив, к избыточному применению государственного принуждения, законодатель обязан привести уголовно-правовые предписания в соответствие с новыми социальными реалиями (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 2006 года N 4-П).

Конкретизирующая статью 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации статья 10 УК Российской Федерации прямо предусматривает в части первой, что уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

Российская Федерация, ратифицировав Конвенцию Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений от 25 октября 2007 года, взяла на себя обязательство принять все необходимые законодательные или иные меры, обеспечивающие установление уголовной ответственности в том числе за занятие деятельностью сексуального характера с ребенком, который, согласно соответствующим положениям национального законодательства, не достиг установленного законом возраста для занятия такой деятельностью (подпункт "а" пункта 1 статьи 18), за умышленное склонение ребенка, не достигшего установленного законом возраста, к наблюдению сексуальных злоупотреблений или деятельности сексуального характера, даже без участия в них, в сексуальных целях (статья 22), а также законодательно определить возраст, до которого запрещено вступать в действия сексуального характера с ребенком (пункт 2 статьи 18).

Для достижения конституционно значимой цели обеспечения правовых гарантий защиты несовершеннолетних от сексуального совращения и сексуальных злоупотреблений со стороны взрослых федеральный законодатель исходя из сформулированных в Конституции Российской Федерации основных начал взаимоотношений государства и личности в сфере уголовного права и процесса (статьи 1, 2, 18, 49 - 52 и 54), реализуя принадлежащие ему в силу статьи 71 (пункты "в", "о") Конституции Российской Федерации полномочия по регулированию и защите прав и свобод человека и гражданина, обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности, в предусмотренных Конституцией Российской Федерации пределах (статья 55, часть 3) дополнил статью 131 УК Российской Федерации примечанием, которое определило двенадцатилетний возраст как возраст, безусловно свидетельствующий о беспомощном состоянии потерпевшего, что является одним из признаков преступлений, предусмотренных статьями 131 и 132 данного Кодекса. Названная норма, введенная Федеральным законом от 29 февраля 2012 года N 14-ФЗ, направлена на охрану половой неприкосновенности лиц, не достигших установленного возраста (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 сентября 2014 года N 2214-О, от 21 мая 2015 года N 1173-О и N 1174-О).

Вместе с тем статья 132 УК Российской Федерации во всех редакциях предусматривает в качестве одного из признаков запрещенного ею преступления использование беспомощного состояния потерпевшего и подлежит применению с учетом постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2014 года N 16 "О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности", в котором разъясняется, что это преступление признается совершенным с использованием беспомощного состояния потерпевшего, когда тот в силу своего физического или психического состояния (слабоумие или другое психическое расстройство, физические недостатки, иное болезненное либо бессознательное состояние), возраста (малолетнее или престарелое лицо) или иных обстоятельств не мог понимать характер и значение совершаемых с ним действий либо оказать сопротивление виновному; при этом виновный, совершая преступление, должен сознавать, что потерпевший находится в беспомощном состоянии (пункт 5); деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных частями второй - четвертой статьи 135 УК Российской Федерации, могут быть квалифицированы по пункту "б" части четвертой статьи 132 данного Кодекса лишь при доказанности умысла на совершение развратных действий в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста (пункт 21).

Соответственно, взаимосвязанные положения части первой статьи 10 и примечания к статье 131 УК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

2.2. Исходя из Конституции Российской Федерации и в предусмотренных ею пределах федеральный законодатель, реализуя свои полномочия, определяет содержание положений уголовного закона, устанавливает преступность тех или иных общественно опасных деяний, их наказуемость, а также порядок привлечения виновных лиц к уголовной ответственности, учитывая при этом степень распространенности таких деяний, значимость охраняемых законом ценностей, на которые они посягают, и существенность причиняемого ими вреда, а также невозможность их преодоления с помощью иных правовых средств. Введение законом уголовной ответственности за то или иное деяние является свидетельством достижения им такого уровня общественной опасности, при котором для восстановления нарушенных общественных отношений требуется использование государственных сил и средств (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005 года N 7-П). При этом законодательное установление уголовной ответственности и наказания без учета личности виновного и иных обстоятельств, имеющих объективное и разумное обоснование и способствующих адекватной юридической оценке общественной опасности как самого преступного деяния, так и совершившего его лица, и применение мер ответственности без учета характеризующих личность виновного обстоятельств противоречили бы конституционному запрету дискриминации и выраженным в Конституции Российской Федерации принципам справедливости и гуманизма (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2003 года N 3-П).

Согласно Уголовному кодексу Российской Федерации наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (часть первая статьи 6), наказание назначается в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части данного Кодекса, и с учетом положений его Общей части (часть первая статьи 60). Статья 22 УК Российской Федерации, регламентирующая уголовную ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, не относит это обстоятельство ни к смягчающим, ни к отягчающим вину, а лишь предусматривает, что такое психическое расстройство учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера (часть вторая). Приведенная норма не предполагает назначения судом несправедливого наказания, не соответствующего характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2011 года N 492-О-О).

Разрешение же вопроса о размере санкций за предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации преступления является прерогативой федерального законодателя (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2014 года N 32-П). При этом должна обеспечиваться соразмерность мер уголовного наказания совершенному преступлению, а также баланс основных прав индивида и общего интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от преступных посягательств. Соответственно, федеральный законодатель, определяя - при соблюдении конституционных гарантий прав личности в ее публично-правовых отношениях с государством - уголовно-правовые последствия совершения преступления, дифференцирует их в зависимости от общественной опасности содеянного (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июня 2013 года N 998-О). Закрепляя в части четвертой статьи 132 УК Российской Федерации наказание за мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему (потерпевшей) или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей), если они совершены в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, федеральный законодатель учел общественную опасность такого насильственного посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних.

Таким образом, оспариваемые положения статей 22 и 132 УК Российской Федерации не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шарафутдинова Игоря Мустакимовича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН